АукцЫон

Если есть во Вселенной какой-нибудь стих, то он может и должен быть спет. А споет его, конечно, Леонид Федоров – человек, за пределами родного “АукцЫона” уже далеко не первый год делающий музыку из чего угодно. Например, из мрачных строф Введенского, космической зауми Хлебникова и палиндромов Дмитрия Авалиани.


Правда, на этот раз один из самых плодовитых (редкий год обходится без федоровского альбома, а в этом была еще и отличная пластинка от “Ы”) отечественных авторов-исполнителей пошел еще дальше. А именно – использовал в качестве текстов псалмы царя Давида. Точнее, их нелитургические русскоязычные переводы с древнееврейского – авторства не нуждающегося в представлениях Анри Волохонского.
Конечно, для того, чтобы прикасаться к ветхозаветной словесности в таком формате, нужно быть человеком, как минимум, смелым. Как максимум – наладившим прямую связь с высшими силами. И сам этот эксперимент многим – даже отъявленным – поклонникам творчества питерского маэстро (давно, впрочем, перебравшегося в Москву – и именно здесь начавшего творить, что называется, на полную катушку) казался уж больно странным и рискованным. Пожалуй, странным получился и результат. Но внимания он заслуживает. Гарантируем.
В сопровождении федоровской гитары, электронных “подложек”, разнородных сэмплов, “бэков” и баса Игоря Крутоголова из израильской группы “Крузенштерн и Пароход” одна за одной звучат строки сакральной силы. Про бороду Ааронову, спасение от сетей ловца, долину смертной тени. Всего псалмов шесть, подаются они не единообразно и, к счастью, в своих новых трактовках совершенно не похожи на какой-нибудь пафосный “христианский рок”.
Скажем, номер три – относительно короткий и электрический – быстр, напорист и размашист. А закрывающий двадцать второй по ритму близок к натуральному маршу. Еще есть этника, свободный джаз, прогрессив, пост-панк, акустическая лирика… В общем, полный набор звуковых сочетаний, собранных под общим заголовком “Авангард”. При этом никуда не деваются фирменные для фронтмена “АукцЫона” мелодичность и хитовость. Как никуда не девается и величественность канонических (пусть и чуть адаптированных для современной аудитории) текстов. И этот баланс, пожалуй, особенно удивляет.
Хотя, если задуматься, удивляться-то и нечему. В манере Федорова петь – и даже в манере играть, в его взаимодействии с собственной музыкой и слушателями на частых концертах всегда присутствуют некая теософская подоплека и чувства, близкие к религиозным – от тихого созерцания до экстаза. А потому переход Леонида от светской поэзии к вековечной духовной кажется абсолютно логичным и – учитывая неподъемную тяжесть уходящего 2016-го – своевременным(С)

С чем связан такой «перескок» от авангарда к архаике?
Леонид Фёдоров: Мне предложил это Анри. Он еще сто лет назад, в восьмидесятых годах, начал переводить псалмы. А лет пять назад перевел их еще штук двадцать. И предложил мне попробовать их спеть. Тогда я отнесся к этому с иронией… а тут поперло.
Когда современный светский музыкант обращается к священным текстам, за этим всегда подозревается какое-то «заявление», концепция. В данном случае это так?

Леонид Фёдоров: Во-первых, Анри. Я уже лет пятнадцать все пластинки делаю с его подачи или при его участии тем или иным образом. Мне стало интересно: смогу ли я это спеть? Анри говорит, что
132 псалом — это вообще самый древний дошедший до нас текст, который когда-либо пелся на земле.

Ему порядка трех с половиной тысяч лет. К тому же мне нравится перевод. В отличие от синодального или, скажем, английского, это очень точный перевод с древнееврейского, буквально подстрочник. Очень точный, сухой. Конкретно — молитва. Я бы даже это поэзией не назвал.
Синодальные переводы используются в богослужении; а эти переводы вы воспринимаете как богослужебные?
Леонид Фёдоров: Псалмы переводят и издают каждый год. Видимо, людей это вообще в принципе интересует. Так что, мне кажется, — всё нормально. А сколько музыки написано…

Гендель, Бах…
Леонид Фёдоров: Да какой Гендель! И сейчас многие пишут. Шнитке и прочие.
Псалмы — не самая редкая тема.

Известно, что при работе над песнями «АукцЫона» ваш соавтор — «либреттист» группы Дмитрий Озерский по вашим указаниям многократно дорабатывает и переписывает тексты, подгоняя их под ваш ритм и музыку. Здесь происходило что-то подобное?
Леонид Фёдоров: Нет, Волохонский мне прислал тексты, и всё. К тому же они все уже выходили на бумаге — изданы в этом году. Я взял те, что приглянулись. Там еще несколько было, которые хотелось бы, но как-то уже пропал запал, и я понял — пора выпускать.

Презентация альбома «Псалмы» — 23 декабря в московском Центральном доме художника (20.00), 3 февраля в петербургском Музее современного искусства «Эрарта» (20.00).(С)

Альбом «23» подписан именем Олега Гаркуши, и пишут о нем как о его первом авторском сольном альбоме — но такая постановка вопроса кажется немного нечестной по отношению к музыканту Антону Макарову, сочинившему и сыгравшему всю музыку на этой пластинке. Перед нами именно полноценная коллаборация, причем такая, в которой Гаркуша чувствует себя абсолютно уютно. Это вообще хорошее слово для описания этой пластинки — «уютная»; Макаров наводит для Гаркуши неспешного, флегматичного гитарного рока, а Гаркуша сочиняет поверх него симпатично-расслабленные, обманчиво безалаберные песенки, состоящие в основном из остроумных будничных наблюдений. Звучит, быть может, слишком традиционалистски, особенно по меркам основного места работы Гаркуши, но традиционализм альбома «23» не только легко выдерживает внимательный взгляд, но и вполне интересно ему раскрывается. Тут интересно устроены аранжировки, у Гаркуши интересно настроен взгляд на окружающий мир, и временами его повествовательность в комплекте с макаровскими аранжировками вырастает во что-то практически ник-кейвовское.(С)

"И самое милое: едем мы в этот долбаный Париж, Федоров волнуется. Я говорю: "Леня не волнуйся, мы будем главными". "Как же", – говорит Федоров (он же обожает Петю Мамонова ("Звуки Му"). Я ему отвечаю: "Звуки Му" – это ничего, это – ноль. Это танцы Святого Вита под оболочкой отвратительной игры. Там никто ни на чем не умел играть. Визги. А Троицкий (Артемий Троицкий – историк российского рока) на них ставку сделал и купил Брайана Ино (Brian Peter George St. John le Baptiste de la Salle Eno – британский музыкальный теоретик и продюсер звукозаписи – НВ). В итоге в Англии издается альбом "Звуки Му", а в Париже – АукцЫон и "Кино".

"Чем все кончается? Нас ("АукцЫон") поднимают на Эйфелеву башню в ресторан Жака Эйфеля, а остальные стоят внизу. А я тогда еще не пил, не курил и матом не ругался. Я был абсолютный трезвенник. Они пьют шампанское Dom Pérignon, все замечательно. А эти внизу стоят. И вот так и будет. И Цой стоял".

"О Цое что писала французская пресса? Черный элегантный, стройный мужчина. Все. Это впечатляло, но, к сожалению, французы не понимают по-русски. И у Цоя, как они писали, "дискотека восьмидесятых" в музыке. А т, что делал "АукцЫон" и делает до сих пор – это очень круто. Это бесконечное развитие и соединение всего".(С)